Эльмира Ахундова
МОЙ МИЛЫЙ АНГЕЛ САРА!
Сказать, что я была поражена, прочитав эту небольшую книжицу, значит не сказать ничего. Я была просто ошеломлена! Это действительно событие, это новое явление, во всяком случае, для азербайджанской литературы ХХ столетия. Ничего подобного прежде я не читала.
Эпистолярный жанр был весьма распространен в западноевропейской и русской литературе. В принципе и сегодня многие современные русские писатели прибегают к этому жанру, недавно мне довелось прочитать две интересные книги, созданные в эпистолярном жанре – «Письмовник» Михаила Шишкина и «Лестница Якова» Людмилы Улицкой.
И все же это художественная литература в чистом виде. То есть даже существовавшие в реальности письма домысливаются, «украшаются», между ними встраивается авторский текст, авторские размышления и пр. и пр. Переписка существовавших в реальности лиц – это нечто другое. Это не роман, не беллетристика, это бесценное эпистолярное документальное наследие, отражение своего времени. Прочитав переписку Пушкина, или Чехова, или Булгакова, или Джалила Мамедкулизаде со своими женами, друзьями, издателями, мы лучше понимаем и их самих, и их произведения, и ту эпоху, в которую они творили. В переписке с самым близким человеком тот или иной писатель открывается порой с самой непредсказуемой стороны, с неожиданного ракурса, причем, он может открыться как сильной стороной своей натуры, так и вполне простительными каждому человеку слабостями...
У нас подобная переписка больших азербайджанских писателей со своими женами если и сохранилась в семейных архивах, то еще не стала достоянием общественности. Может, только Анар увековечил свою переписку с родителями в книге-воспоминании «Без вас».
И вот недавно в издательстве «Азернешр» по инициативе Азера Мустафазаде и дочери Мирзы Ибрагимова Солмаз ханым Ибрагимовой увидела свет удивительная книга, о которой я хочу поведать читателям и попытаться отразить восторг, охвативший меня по ее прочтении.
Речь идет о переписке писателя Мирзы Ибрагимова с супругой Сарой ханым Примовой, о переписке, которой издатели дали весьма смелое название «Любовные письма». И попали точно в цель, ибо основным побудительным мотивом, основным нервом всех опубликованных в книжке писем является ее величество Любовь. И это тем более поразительно, что подавляющее большинство этих очень открытых, страстных, порой весьма откровенных писем принадлежит перу выдающегося классика азербайджанской литературы, видного общественного и государственного деятеля Мирзы Аждар оглы Ибрагимова. Об этом незаурядном человеке и большом писателе, долгие годы находившемся на самой вершине политической и литературно-научной жизни огромной страны, написано немало. Писала о Мирзе Аждаровиче и я, тем более что 10 лет имела честь работать под его руководством – сначала в Союзе писателей Азербайджана, потом в Институте литературы Академии наук. Народный писатель Азербайджана, один из первых академиков НАНА, Герой Социалистического труда и прочая, и прочая. Одним словом, глыба!
Зато в письмах супруге он открывается нам с неожиданной стороны. Мирза Ибрагимов – любящий страстно и до самозабвения, Мирза Ибрагимов, не стесняющийся откровенно писать о любви и в сотый раз признаваться в ней своей Саре (он так и начинает почти каждое письмо: «Моя Сара!»), Мирза Ибрагимов – сомневающийся, рефлексирующий, Мирза Ибрагимов – тонко чувствующий, сентиментальный, порой даже плачущий и поддающийся минутам отчаяния, Мирза Ибрагимов… Словом, миллионы оттенков и чувств, переживаний и страстей на каждой странице письма.
Обратите внимание на то, как он обращается к жене в первых строках своих посланий: «Мой милый ангел Сара!», «Любимая моя Сара!», «Моя дорогая, ангел мой, Сара!», «Моя Сара, чистая и непорочная Сара!», «Надежда и прибежище жизни моей, моя дорогая Сара!», «Моя прекрасная Сара, мой священный ангел!», «Дорогая Сара-джан!», «Душа моя, сердце мое, моя красавица Сара!» - словом, вариантов сотни. Мирза Ибрагимов, как истинный писатель, предпочитает не повторяться, всякий раз награждая свою бесценную половину новыми, все более нежными и ласковыми эпитетами.
Так же возвышенно и благородно пишет молодой писатель о своих чувствах к жене: «Сара-джан… поверь, все мои мечты и думы связаны с тобой. И меня все еще не отпускает мысль, что эти счастливые дни – всего лишь сладостный сон. Удивительно, не так ли? Хочу, чтобы мое счастье было свободно от чувств, рождающих всякие сомнения и непонимание… Но это не всегда возможно. Ведь ты достойна настолько чистой и возвышенной любви, Сара что когда я оглядываюсь в свое прошлое, то краснею от стыда…
Сара, вся моя жизнь может быть посвящена стремлению дать тебе счастье!.. Вся моя последующая жизнь должна быть посвящена тебе, или же ее вообще не должно быть!..»
Молодые люди (речь идет о конце 30-х – 40-х годах) должны время от времени разлучаться: Мирза Ибрагимов вынужден оставаться в Баку, откуда его не отпускают служебные обязанности, а Сара (с родственниками и с детьми) уезжает на лето в Ессентуки, Кисловодск, или же сам Мирза муаллим по делам отправляется в командировки. Расставшись хоть ненадолго, Мирза муаллим шлет жене письма почти каждый день, умоляя писать в ответ, ибо эти ответные послания, как пишет сам Мирза Ибрагимов, «придают силу моему усталому телу и мощь духу».
Конечно, письма наполнены не только любовными чувствами. Молодой, но уже прославившийся на всю страну писатель, к которому благоволит сам «хозяин» республики Мир Джафар Багиров, пишет Саре ханум об обуревающих его сомнениях, о муках творчества, о художественных образах, рождающихся в его душе, делится впечатлениями о прочитанных произведениях. А читает он много – и не только партийные газеты, которые должен читать по необходимости. Это и письма Вольтера, и древнегреческая драматургия («Орестея» Эсхила, «Царь Эдип» Софокла), и произведения Дидро, чьи мысли, по словам писателя, рождают в нем «новое понимание драмы». Он собирается перевести роман Дидро «Племянник Рамо» и намеревается втянуть в эту работу и свою Сару, у которой, по его словам, есть явный литературный дар.
Мирзу Ибрагимова, как выясняется, весьма тяготит его работа (в 1937—1942 годах он работал начальником Управления по делам искусств при Совете Народных Комиссаров АзССР. В 1942—1947 годах был министром просвещения АзССР). Тяготит потому, что, как пишет Мирза муаллим жене, он «лишен многих качеств для подобной работы… Необходимо в нужный момент склонять голову, строить предложения с сотнями «но», молчать, гасить огонь в крови и уметь даже подхалимничать. Все подобное так чуждо мне. А это многим не нравится. По этой причине некто, чей личный мундир я задел, поставил в райкоме вопрос о моем «недостойном коммуниста поведения». Кроме того, высокая должность, необходимость целые дни проводить в служебном кабинете отрывают его от главного дела жизни – писательства. И это вызывает в нем внутренний разлад, противоречивые чувства, от которых он страдает: «Если бы ты знала, как снедает меня эта, возложенная на меня должность начальника. Она уничтожает во мне писателя. Тысячами способами, тысячами мыслями рвусь найти приемлемые пути примирить себя с этой ситуацией. Но ничего не получается…» И в другом письме о том же: «Жизнь крутится как жернова огромной мельницы. И перемалывает все, что попадается на пути. Огромные мельничные жернова, Сара-джан! Ведь чтобы творить, даже сама природа нуждается в тишине».
Но, как бы ни загружали его работой, как бы ни возвышали в степенях и званиях, превыше всего Мирза Ибрагимов ценил свой писательский талант. Он пишет Саре ханым, что старается руководствоваться в жизни девизом французского писателя Флобера, который как-то сказал: «Всегда занимайтесь творчеством. Оно выше народов, корон и царей. Оно – вечно и вдохновенно возносится на шахский трон…»
* * *
Помимо бытовых, семейных, сугубо личных подробностей, помимо творческих раздумий и планов писателя отражена эпоха, в которую он жил и творил. Суровая, жесткая, порой жестокая. В переписке можно встретить характеристики известных писателей, например, Самеда Вургуна, которому Мирза муаллим прощает все «за его большой и необыкновенный талант», или всесильного хозяина республики Мир Джафара Багирова. Есть в одном письме и отражение репрессий 1937-38 годов. Эпизод с арестом жены его заместителя, человека, к которому сам Мирза муаллим, по-видимому, относится негативно и тем не менее искренне ему сострадает, выписан по-писательски ярко и проникновенно.
Интересно читать письма Мирзы Ибрагимова из Ирана, где он работал в советской миссии 1945-1946 годов, о настроениях в Южном Азербайджане, о том, с какой радостью и надеждой встречали «босоногие, почти раздетые и нищие» собратья азербайджанскую делегацию. Он пишет обожаемой Саре о том, что «борьба идет очень серьезная и страстная», что эти события являются «славным делом в истории азербайджанского народа», однако трудно сказать, где и когда завершатся эти события.
К сожалению, писем из Ирана немного, всего три или четыре. В конце книжки помещены послания Мирзы Ибрагимова супруге (реже - ее к мужу) уже более спокойных и благополучных 50-х – 60-х годов ХХ века. Мирза Ибрагимов пишет жене в основном из санаториев или Домов творчества, с беспокойством справляется о детях, просит ее прощать им их мелкие недостатки и ошибки, «которые исходят от детской наивности, неопытности, незнания». И, конечно, посвящает свою Сару в писательскую «кухню». Сара ханым более лаконична и сдержанна в проявлениях своих чувств, она в основном описывает, как проходят их дни без любимого отца и мужа, беспокоится о здоровье супруга, поддерживает его в творческих исканиях.
«Поздравляю тебя с окончанием работы над комедией. Конечно же, произведение, над которым ты работал с таким удовольствием, не может получиться плохим. И потом, ты пишешь так, что все выходит прекрасно».
«Меня радует, что ты завершил одну главу романа. Хорошо, что твои герои окружили тебя. Но это тебя утомляет. Меня беспокоит то, что ты так много работаешь. Знаешь, многие болезни появляются от переутомления. Поэтому каждый день ты должен гулять не по два, а по три часа»…
Жаль, конечно, что писем столь немного и что между ними такие большие перерывы в датах. Как рассказала мне дочь писателя, главный редактор журнала «Литературный Азербайджан» Солмаз Ибрагимова, их значительно больше в Национальном государственном архиве, где все они хранятся, но письма эти написаны на арабском алфавите, которым Мирза Ибрагимов активно пользовался почти до конца своей жизни (хотя умел писать и на латинице, и на кириллице). Поэтому письма пришлось транслитерировать, переводя их сначала с арабской графики на латиницу, а потом и переводить на русский язык (в книге письма представлены сначала в оригинале, а вслед за этим в переводе на русский). Работа эта трудоемкая и нелегкая. Поэтому хочется выразить особую благодарность транслитератору Аслану Кенану и переводчикам Натаван Халиловой и Ханлару Зиязаде за прекрасную работу, сделанную с большим уважением и любовью к классику азербайджанской литературы. Конечно, еще раз спасибо директору издательства «Азернешр» Азеру Мустафазаде, человеку, с которым Мирзу Ибрагимова связывали годы плодотворного сотрудничества и искренней приязни. Хочется пожелать, чтобы сотрудники Национального архива продолжили эту благородную работу и познакомили нас с перепиской выдающихся писателей и поэтов, живших в ХХ веке. Это бесценное литературное наследие должно стать достоянием нации!
А вообще эти письма – словно укор нам, людям ХХI века, подменившим чудный эпистолярный жанр, роскошь письменного общения скудными смс-ками или короткими деловыми письмами по имейлу. Впрочем, мы сегодня часами общаемся с друзьями и знакомыми по скайпу, ведем переписку в социальных сетях, так что, наверное, не надо сетовать и брюзжать. Я, например, часто получаю совершенно восхитительные по стилю и манере изложения письма от почтенного профессора, нашего большого друга Рудольфа Николаевича Иванова. Он – человек старой закалки и придает большое значение Слову.
Что же касается переписки Мирзы Ибрагимова с супругой Сарой ханым, то, прочитав ее, я стала лучше понимать этого выдающегося писателя и прониклась к нему еще большим уважением и любовью. Хотя больше уже вряд ли возможно. Я действительно горжусь, что в моей жизни был этот замечательный человек!