Гюльшан Тофиггызы

«МЕНЯ ЖДАЛА ЖИЗНЬ»
Эссе

 

 

 

 

 

«– И ты покидаешь меня? – обречённо и обиженно спрашивал меня дом моего детства. Всё, что было мне так дорого здесь, уходило, уплывало, таяло, исчезало. Только теперь поняла, что жизнь состоит не из приобретений, а из потерь: мы каждую минуту что-то теряем – и так до самой смерти. Прощаясь с морем, садом и домом, я получила от них этот напутственный урок …»

 
                                                     «Кавказские дни»
                                                     Банин
 

Пожилая дама в светло-сером кардигане, застёгнутом на одну только верхнюю пуговицу, осторожно, словно боясь промять растрескавшийся край огромного бассейна, опустилась на холодный камень. Она нагнулась, чтоб коснуться рукой… нет, не голубоватой воды – как тогда, в последний раз! – а её воображаемой прохлады. Сейчас бассейн был пуст. Пуст давно, очень давно. Это было видно по спёкшимся чёрным листьям, наслоившимся друг на друга за долгие десятилетия. А может быть, это и не листья вовсе, а …прах тех ужасных чудищ, живших в глубине бассейна? Они обитали там, готовые схватить и уволочь на дно.

– Почему не ухватили меня за руку тогда? – женщина расстегнула мешавшую верхнюю пуговицу, сняла малиновую шляпку с неширокими опущенными полями, отложила в сторону и сделала зачерпывающее движение обеими ладонями. Истончённая старостью кожа по-прежнему благородно-изящных рук осталась сухой. Она провела ладонями по лицу, словно умывая его воображаемой водой, глубоко вздохнула и прошептала.
– Какой же я была глупой, пугаясь вас! Ведь вы меня любили и не могли причинить зла, не правда ли? Да, именно так… Любили…Но где же вы? Что произошло? Похоже, с вами обошлись ещё хуже, чем со мной, ещё более жестоко, бросив умирать в иссыхающем бассейне, в вашем таинственном логове среди обречённо теряющих жизнь водорослей. Вы не смогли покинуть своё каменное узилище? Как страшно умирать тем, кто жил только в грёзах! Их некому оплакивать… Но вот я снова пришла к вам! И вы возвращайтесь! Теперь я не испугаюсь. Мы вместе порадуемся встрече.
Женщина убрала с лица упавшую седую прядь, откинула голову назад, посмотрела в небо. И оно было таким же, как тогда – синим, в клочьях белых облаков. Из-за стены Времени доносились глухие смешанные звуки другого, чуждого и далёкого мира. Она так долго мечтала о встрече с прежним – любимым, но ушедшим миром! Встреча оказалось ещё печальнее, чем когда-то разлука.
– Как жаль, что ты не родила собственных дочерей! Одну из них назвали бы твоим именем.
– Да сейчас такими именами и не называют. Это ведь имя моей матери… Но неправда, что у меня нет дочерей. Их множество! И дочерей, и сыновей. Их без счёта! Просто одни рождают детей чревом, а иные – пером. Первые когда-нибудь уходят. Вторые – никогда. И вообще, не надо меня жалеть! Со дня моего появления на свет 87 лет назад действительность была для меня всего лишь суровой наставницей, насаждающей свои правила. А Мир моих грёз был подвластен моим желаниям – там я одна создавала правила!
– Ты всё та же маленькая чудачка, которая переставила местами потери и приобретения.
– Может быть, и так… Однажды негодники двоюродные братья подшутили надо мной… глупо и жестоко… Когда в подарочном коробке́, перевязанном лентами и украшенном блёстками, обнаруживаешь гадкого земляного червя, приходится воображать, что это заколдованный принц. Иначе будет очень больно… Так и повелось – иметь дело с кучей зачарованных принцев. Выбор невелик: либо сам опускаешься до «червя», либо творишь из него «принца».
– Ты когда-нибудь пожалела, что покинула нас?
– Вас я не покидала. Вы всегда были со мной. Разве это не очевидно? Поэтому и пришла сюда. Теперь точно в последний раз…
Женщина поднялась с места, снова поправила упавшую на лицо седую прядь. Потом передумала – сняла заколки с собранных узлом на затылке волос, по-юношески задорно тряхнула головой, помогая им рассыпаться по плечам. Когда-то сводившие с ума многочисленных поклонников жгучей чернотой и трепетно-призывным блеском, но давно уже глубоко-поседевшие и «помудревшие» пряди послушно легли вдоль спины, почти сливаясь цветом с серым кардиганом. Она направлялась в сторону потерявших листву серебристых тополей и молодых кипарисов, занявших место прежних её любимцев. Забытая на краю бассейна изящная малиновая шляпка с неширокими полями и тёмной шёлковой лентой осталась на пыльном растрескавшемся камне. Дойдя до середины аллеи, женщина остановилась, оглянулась, но возвращаться за шляпкой не стала.