САМЕД ВУРГУН – 110
Натаван Фаиг
БЕЗ ПАУТИНЫ ВЕКОВ
О музах, музее и музыке
El bilir ki, sən mənimsən,
Yurdum, yuvam, məskənimsən,
Anam doğma vətənimsən!
Ayrılarmı könül candan?
Azərbaycan, Azərbaycan!
Так началась юбилейная церемония – голосом общенационального лидера Азербайджана Гейдара Алиева. Дрогнувшим его голосом, читающим эти дорогие каждому из нас вургуновские строки. «…Весь я твой… навсегда… в сыновья тебе… дан... Азербайджан…» Так вот, с узнаваемой расстановкой… Не мог он сдерживать слезы при этих словах. Да и как их сдержишь, не стихи будто – клятва…
Пришедшие в тот день на юбилейную церемонию депутаты Милли меджлиса, деятели культуры и представители общественности ознакомились с экспозицией музея. Хотя глагол «ознакомились» в данном случае вряд ли уместен – многие были здесь далеко не единожды. Есть, есть места, обладающие некоей аурностью, куда тянет на протяжении жизни вновь и вновь. Бесконечно интересно всматриваться в предметы нехитрого интерьера, позволяющие, хоть и самую чуточку, заглянуть в творческую лабораторию поэта.
Впрочем, помимо известных экспонатов были тут и новшества – постоянные посетители музея заметили их сходу. Так, уже у входа внимание привлекло необычное – во всю стену – панно. Родословная. Генеалогическое древо (составитель Исмаил Умудлу), выполненное акварелью на холсте (Афаг Керимова).
Возле него невозможно было не задержаться – нешуточное дело, векиловским корням почти 600 лет! Письменная хроника начинается с 16-го столетия. Вагиф Самедоглу, покойный, мне рассказывал, что семейное древо выстроено его двоюродным дедом, генералом Ибрагим-агой Векиловым, тем самым, который создал первую военно-топографическую карту Турции – по приглашению самого… Ататюрка. Об этом, к слову, написано в книге «Vəkiloğulları». И что интересно, если говорить о «магистральной», что ли, ветви деятельности предшественников, то их три. Военная, литературная (поэзия) и дипломатическая.
Дом-музей Самеда Вургуна – азербайджанского поэта, драматурга и общественного деятеля – состоит из шести комнат. Кабинет, гостиная и спальня сохранили тот же интерьер, что и при его жизни. Смотришь и не веришь – вот стол, за которым он… А это книжный шкаф – с любимыми изданиями. Стоишь в гостиной и «видишь» людей – завсегдатаев ее. Самед, как известно, был человеком общительным, гостеприимным, любящим задушевные застолья. Кто только не бывал на них здесь! П. Антокольский, А. Фадеев, Н. Тихонов, В. Луговской, К.Симонов… Композиторы, писатели, драматурги. Здесь же висит пейзаж Саттара Бахлулзаде. А вот та этажерка была подарена семьей Абдуллы Шаига. Экспозиция музея была создана на основе богатейшего фонда, переданного супругой поэта Хавер-ханым Векиловой, которая и явилась первым директором.
…Часы, что напротив… Они больше не идут – с того самого дня и часа, когда беспощадная смерть навсегда остановила сердце Самеда. Стрелки были остановлены руками Хавер-ханым – случилось это в 1956 году, 27 мая, в половине восьмого вечера, когда поэт навсегда закрыл свои глаза…
… А на этом вот рояле играл сам Узеирбек, а позже – Кара Караев, Фикрет Амиров, Сулейман Алескеров… Рояль, пианино, а еще саз… Кто только не играл на них – вся классика Азербайджана. Да и все домочадцы: старший сын, Юсиф, великолепно играл на скрипке, Вагиф стал профессиональным пианистом и даже стажировался у самого Якова Флиера. На фортепиано играла и дочь, Айбениз-ханым, которой предстояло принять эту «эстафету священного огня», стать хранительницей музея после ухода Хавер-ханым. А потом, после нее, директором была Айгюн, дочь Айбениз, внучка Самеда Вургуна, столь рано покинувшая этот мир, совсем-совсем молодой…
Хранитель музея – это всегда одержимость. А бывает, что и жизненный подвиг…
Дом-музей давно превратился в некий центр духовности, со времени открытия здесь проходило множество выставок, научных сессий, культурологических мероприятий.
Сегодня его возглавила Нушаба-ханым Векилова, супруга Вагифа Самедоглу, востоковед, доктор философии.
Открывая встречу, она отметила, что работает на этом посту всего пять месяцев, рассказала о своих предшественницах, которые не просто выполняли функции директора, а – «продолжали прошлое». Прошлое, к которому она, Нушаба-ханым, была непосредственно причастна. И именно этот ракурс, этот подход ей особенно импонирует. «Музей – это живой организм, откликающийся на вызовы времени, – подчеркнула она. – У меня много идей, много планов, мечтаю создать музей, который соответствовал бы сегодняшнему пониманию музея – как процесса».
Выступившая заместитель министра культуры и туризма Азербайджана Севда-ханым Мамедалиева рассказала о капитальном ремонте, не так давно проведенном в здании в соответствии с Распоряжением Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева от 13 декабря 2011 года, о ремонтно-восстановительных и художественно-оформительных работах, осуществленных Министерством культуры и туризма Азербайджана. Севда-ханым подчеркнула особенное, трепетное отношение государства к очагам культуры со стороны государства. Тенденция эта была заложена самим Гейдаром Алиевым, который, как известно, высоко ценил человека-художника, человека-творца и знал ему цену как мало кто. «Именно Гейдаром Алиевым была заложена традиция открытия домов-музеев великих личностей, по его инициативе был создан целый ряд домов-музеев – Уз. Гаджибекова, Бюльбюля, Дж.Джаббарлы, Дж. Мамедкулизаде, М.С. Ордубады в Нахчыване, М.Ф. Ахундова в Тифлисе и многие другие». В 1974 году им было принято решение об открытии Дома-музея С. Вургуна. В 1975 году, 6 октября, во время проведения дней советской литературы в Азербайджане, был торжественно открыт первый мемориальный музей поэта. Рассказывая об этом, оратор отметила особую роль Хавер-ханым, спутницы жизни Самеда Вургуна, которая «очень много сделала для того, чтоб мы сегодня могли тут все это видеть и чувствовать».
В наши дни музей обрел еще одну грань – «семейственность», собрав под своим крылом талантливых сыновей Самеда – Юсифа и Вагифа, ставших гордостью азербайджанской культуры. И это, безусловно, придало еще один необычный штрих этому пространству, неожиданный, безоговорочно опрокинув расхожую «аксиому» о том, что природа экономит ген на детях…
Исключения случаются.
Вспомнились строчки Самеда из стихотворения-посвящения – «Хавер».
Юсифом, Вагифом любуйся,
гордись!
Пусть будет счастливее всех
Айбениз!..
Никого нет из них – из перечисленных в этих строчках. Но они – есть. Есть в каждом уголке этого светлого дома. Наличие «уголков» Юсифа и Вагифа несомненно обеспечит всплеск интереса к музею, умножив почитателей творчества «троицы». Хотя, что там уголков – будь моя воля, отвела бы им по комнате. Недаром ведь не иначе, как «Şah əsəri», принято называть у нас сына, который – удался. Что уж говорить, когда удались – двое сыновей…
Народный писатель Анар, поздравив собравшихся с юбилеем, заметил, что литературный музей всегда отражает свое время, в отличие от домов-музеев, где время не останавливается. Он всегда дышит, радуется, печалится. И то, что сегодня на эту встречу пришли студенты, лишь подтверждает сказанное. «За эти 40 лет два неординарных художника прошли свое становление – народный писатель Юсиф Самедоглу и народный поэт Вагиф Самедоглу», – сказал Анар, вспомнив, как именно здесь, «в этом доме Вагиф прочел ему первые три своих стихотворения»…
Удивительные гены у них, Векиловых, – продолжающиеся, что и вправду происходит нечасто. Продолжающиеся необязательно на ниве литературной. Вургун, например, сын Айгюн-ханым, несмотря на свою молодость, уже успел покорить сердца любителей классической музыки во многих странах. Он – президентский стипендиат…
Выступившая депутат Милли меджлиса, известный азербайджанский писатель и публицист Эльмира Ахундова особо остановилась на необходимости укрепления и взаимодействия с музеями других стран – речь идет именно о домах-музеях писателей и поэтов, например, шолоховском. «Должны сниматься фильмы о музее, необходимо наладить интерактивную связь, и тут на первый план выходит вопрос современной технологической оснащенности», – подчеркнула депутат. «Музей должен выйти в мир», – с этими словами она обратилась к Нушабе-ханым, заверив со своей стороны, что «непременно поможет в этом важном деле».
Выступающие отмечали, что помещение это – не просто Дом-музей Самеда Вургуна, «это очаг поэтической мысли, вдохновенного озарения». Очаг вдохновения, откуда черпают силы сегодняшние литераторы. Понимание этого чрезвычайно важно сегодня, когда участились нападки на классику.
Подумалось о том, что последнее, впрочем, понять как раз можно. В ситуации отсутствия собственного литературного дара, ну хоть какого, и присутствия претенциозно неодолимого желания запечатлеться вдохновенно в истории… Непросто это. Куда легче бросить камень в прошлое. Камнепадить – не творить…
А новшества, воплощенные и пока еще реализуемые, несомненно убеждают в том, что музей этот – «в пути». Музей в ногу со временем, без «паутины веков». Да, музей – это не только пристань «археологических изысканий». Экскурсия моя лишь подтверждала это.
Так, пройдясь по комнатам, я увидела недавно появившиеся здесь бронзовые фигуры – работы молодого талантливого скульптора Кямрана Асадова. Впечатлили полутораметровые изваяния Моллы Панаха Вагифа (в честь которого Самед назвал своего «младшенького») и Шаха Гаджара – героев пьесы Самеда Вургуна «Вагиф», а еще Кирликира – любимого героя Юсифа из романа «День казни».
Конечно, все это – показатель неравнодушного отношения к делу, говоря об этом, еще раз хочется отметить уже упомянутую Афаг-ханым Керимову, которая активно помогала в оформлении комнат.
Волнение, с которым выступала Нушаба-ханым, лишь это подтверждало – неравнодушие. Волнение не просто прилежного сотрудника, а нечто гораздо большее. Переживания человека ответственности, человека слова и дела. Миссии, если угодно.
Говорю об этом, потому что была свидетелем уникальных их отношений – ее и незабвенного Вагифа. В пору написания книги о нем мне довелось бывать у них, и того трепета, с которым она относилась к супругу, к его рукописям, я бы сказала больше – пиетета, я не встречала нигде больше. «Можно я скажу, Вагиф? Можно я выйду? Можно я принесу…» Умеет она создавать ту самую, нужную, обволакивающую атмосферу, где всем – хорошо, свидетелем чего я неоднократно становилась в силу обстоятельств.
Не видела, повторюсь, такого самозабвения – одного по отношению к другому… Глядя на нее, трудно себе представить, что она прошла… Афган. Да-да, ни много, ни мало. Скажу лишь, будь она обычнее, просто не попала бы в Его плоскость, где все было – в Удивление… Да и любовь у них была – площадно-революционная...
«Не уходи», – просил он ее всякий раз, завидев, что она намерена отлучиться – чай заварить или ответить на телефонный звонок… Она реагировала на каждую его шутку так, будто ждала ее всю жизнь… Порой упреждая ее, знала, что Вагиф – это тот, кто смешит всех и всегда… И он не подводил!
Она умело разряжала обстановку, делая ее утепленно-домашней... Держала в голове ситуацию, непростую ситуацию, которую иной раз выдержать было невозможно. Выдерживала – глотая слезы и преданно служа Ему до конца. Самого, печального…
Это было совсем недавно…
Очень правильно, что доверили фамильное дело ей – человеку жаркой и надежной души, радеющей сердцем, а не по «долгу службы». Спорая в работе, с неизбывным креативом и редкой обязательностью, Нушаба-ханым, что весьма ценно, человек гуманитарный: пишет стихи, эссе, мемуары, является редактором сборников Вагифа. В данное время готовит к изданию еще неизданное…
Трепетное то отношение она перенесла и в стены музея. Стены, где живет память. Жизненно необходимая нам сегодня – духовная память. И, конечно, ее, Нушабы, память. Помню, как она рассказывала мне о первой встрече с Хавер-ханым, своей свекровью, незаурядной женщиной, музой Вургуна… А, вот же их с Самедом кольца обручальные – на одной из витрин.
Они притягивали, как магнит, витрины, – с рукописями, фотографиями членов семьи поэта, личными предметами. Домашними, вроде бы, мелочами, пусть даже пустячковыми, перестающими, однако, быть таковыми – ведь их касалась рука Мастера. Вещи, стаившие в себе ее тепло, ее Намерение… Мелочи, обретающие вечность… Вечность, превращающая их – в сокровища. Не надоедает находиться среди этого… Забывается будничность с ее не всегда радующими сюрпризами. Терапия своего рода от пошлости и мерзости, от непролазной глупости всегда сумасшедшего мира, с его непроходимыми кризисами и душевными тупиками. Жизнь без привкуса коммерческого ажиотажа и повседневной суеты. Здесь начинаешь понимать бессловесную речь вещей, вникать в их прошлое, сочувствовать их обидам…
… А потом звучала музыка – романс Севды Ибрагимовой «Bir Diyarın Eşqinə» на стихи Самеда Вургуна в исполнении Александрии Султанзаде фон Брюсельдорфф. Композитор – народная артистка Азербайджана Севда-ханым Ибрагимова поделилась воспоминаниями молодости, которая, можно сказать, прошла в этом доме: отец ее, народный писатель Мирза Ибрагимов и Самед были большими друзьями. Тем отраднее было видеть, как узы продолжаются – она сама лично села за рояль, аккомпанируя певице. Проникновенная мелодия запала в душу с первых тактов, вновь убеждая, как нужно писать о Родине – сердцем, а не пафосом.
Впрочем, по-другому и быть не могло. Патриотизм Самеда – он ведь особенный, и – непереводимый.
«Ayrılarmı könül candan?»
Ну как такое переведешь! Это ведь не слова – вздох… Или боль – на выдохе…
«Можно ль душу из сердца украсть»… Да простят меня переводчики, но это не стихи, как по мне, а скорее что-то из области криминальной хроники. Убиение, не иначе – мелодики стиха, его отчаянной печали… Потому что патриотизм истинный – это когда глубоко очень. И потаенно…
Хотя о чем я, не зря ведь говорят, что настоящая поэзия – она непереводима…
… Под занавес встречи пришедших ждал еще один сюрприз – правнук великого поэта Вургун Векилов исполнил Прелюдию Сергея Рахманинова. К слову, перечисляя магистральные виды деятельности рода, чуть не забыла еще одну – музыкальную. А Рахманинов – это у них фамильное. Помню, как в разговоре с уходящим Вагифом он то и дело возвращался к великому русскому композитору. Удивительно «азербайджанские» интонации, особенно в срединной части Прелюдии, органично вписались в фактуру вечера, будто звучали в этих стенах сотню лет.
Я смотрела на юного Вургуна, вслушиваясь в вечные звуки под его уверенными пальцами, и Вагиф вспомнился вновь, Самедоглу, который на вопрос мой о вкладе, внесенном им лично в родословную и достойном продолжении рода, ответил со свойственной ему скромностью: «Попытался, так скажем. Иначе… Род – знаете, это очень ответственное. Можно утонуть в этом море, а чтобы не затонуть в нем, нужны усилия волевые, и немалые…»
Они сделали, что могли, навсегда вписав свои имена в историю азербайджанской литературы.
… А стихотворение «Азербайджан», которым начался вечер в исполнении Гейдара Алиева… Удивительно, но строки эти с некоторых пор я слышу только в его прочувствованной «интерпретации». И ни в какой другой. Думаю, что не только я.
«Азербайджан» – визитная карточка Самеда. А ведь было время, жуткое время, когда из-за него С. Вургуна вызывали в Комиссариат Внутренних Дел, по ночам вызывали, допрашивая. Вот что говорил он своему брату Мехтихану Векилову:
«… они сильно придираются к моему стихотворению «Азербайджан». Они не могут понять, что это – смысл моей жизни. Запомни, я считаю себя самым большим интернационалистом. Я всем людям, всем народам и нациям желаю счастья… Однако вместе с тем для меня самая святая земля – это азербайджанская земля, а самый родной народ – азербайджанский народ, его язык и стихи – голос совести моей, она мне – родная мать. Если из-за этого меня называют националистом, пусть называют. Придет время, история покажет правду!»
История показала.
В минувшем году (напомним, он был объявлен в РФ Годом литературы) в Астрахани прошел первый Форум литератур стран и территорий Прикаспия, проходивший под девизом «Каспий – море дружбы». В работе Форума приняли участие более 40 писателей из различных регионов России – Дагестана, Калмыкии, а также прикаспийских государств – Казахстана, Туркменистана, Ирана… Азербайджан на этом Форуме представляла поэт и переводчик Алина Талыбова. Центральным местом форума стала научно-творческая конференция «Художественный перевод как средство взаимообогащения культур, укрепления и развития межнациональных отношений». К Форуму было приурочено подведение итогов Первого областного конкурса переводов, в котором приняли участие более 100 авторов. Среди номинаций конкурса был и перевод с азербайджанского. Конкурсантам было предложено перевести стихотворение Самеда Вургуна «Весна и я». Пять вариантов перевода были озвучены в финале конкурса, а победителем в этой номинации стала астраханка Ирина ЛЕВИТАН. Историк по образованию, Ирина ЛЕВИТАН возглавляет дирекцию Астраханского отделения кафедры ЮНЕСКО по сохранению градостроительных и архитектурных памятников. Более 10 лет профессионально занимается историческим и культурным наследием прошедших эпох, является членом международного совета ИКОМОС.1 Поэт, переводчик, член Союза писателей России, автор пяти поэтических сборников, печатается в различных альманахах, местных СМИ, выпущен авторский диск песен на ее стихи. Ее переводческую версию мы и предлагаем сегодня читателям в рамках нашей юбилейной подборки.
Весна и я
Пришла весна, и все благоухает.
Я ей навстречу сердце распахнул,
Заговорил восторженно стихами,
И, словно птица, в небеса вспорхнул.
Пришла весна, и ночью мне не спится.
Уже рассвет желанный настает.
Мне новый день, как новая страница,
Принес стремленье двигаться вперед.
В дорогу отправляюсь ранним утром,
И первоцвет мою украсил грудь.
Привольно овцам в красках перламутра,
Благословен весною в гору путь!
Цветет земля – природы пробужденье,
И птицы распевают, как в раю.
А для меня нет больше наслажденья,
Чем встретить вновь весну в своем краю.
Здесь все вокруг – как сотворенье мира,
Преобразила заново весна.
В сиянье светоносного эфира
Цветы, как дети, носят имена.
Возьму за руку маленького сына,
Введу в наш сад: «Учись у муравья,
Трудись, как он, и станешь ты мужчиной,
И знай, малыш, что рядом буду я».
Люби природу, всех она мудрее.
Как сын родной, стремись ее понять.
Желанней будь, терпимей и добрее,
И береги природу, словно мать.
Сергей НУРТАЗИН
(Астрахань)
Сергей Нуртазин – астраханский поэт, переводчик,
а также автор нескольких романов и повестей на исторические темы.
Номинант переводческого конкурса из Самеда Вургуна,
проходившего в минувшем году в Астрахани (РФ)
в формате международного литературного форума
«Каспий – море дружбы»
Воспоминания о Баку
Вернула память, что ушло давно –
Бульвар прибрежный, старые врата…
Там пил когда-то терпкое вино,
И поражала улиц чистота.
Рахат-лукум и ароматный чай.
Тендирный хлеб
с вкуснейшим шашлыком…
А рядом древний караван-сарай,
В молчанье грустно думал о былом.
Легендами свой услаждая слух,
На башне древней Деву представлял…
И, словно старины ушедшей дух,
Седой мне улыбался аксакал.
Притягивал Бакинской бухты вид
И гордый строй военных кораблей.
Я знаю, время память не замглит –
Был этот город в юности моей!..
Был в нем недолго. За короткий срок
Привык к горам, к морскому ветерку…
И до сих пор я позабыть не смог
Тот город под названием Баку!..
АЛИНА ТАЛЫБОВА
Посвящение ВУРГУНУ
Твой первый день.
Твой первый крик.
И первый шаг,
и первый стих…
Ах, как летят календари!..
Как неизбежны сроки!
Всего каких-нибудь сто лет,
Самед, мелькнуло на земле –
И века огненного след
Среди иных комет и мет
Восходит к Богу
Дорогой вечной…
Гаснет день,
И новый век бросает тень
На наши лица.
Иной поэт иной дастан
Слагает, севши у стола,
И рифма с белого листа
Взлетает птицей.
Иной язык, иной наряд…
Иной у времени расклад,
А кто был прав, кто виноват –
Решать потомкам.
Да не судимы будем мы
Среди грядущей кутерьмы
За то, как жили-были мы
На стыках лета и зимы,
За день,
за ночь,
за строки
Своей надежды и тоски…
Луною серебрит виски,
Но – посмотри:
над головой
Превыше лжи, превыше войн
Встает Кавказ –
Как ты, седой и молодой,
Как ты…
И вновь живой водой
Течет Араз.
…Ну, а случится умереть –
Поэт срифмует даже смерть,
И голубем бумажным
Ее запустит в небеса…
И не расслышать нам нельзя,
Как где-то, где горит закат -
Как сад,
как дальняя гроза
Шумят поэтов голоса
Из дней позавчерашних…