Валентин Джумазаде
БЛАГОДЕТЕЛЬ
Рассказ

– Думай, но учти, время – деньги, я долго ждать не могу. Желающих хватает.
Расул распечатал пачку «Мальборо», чиркнул зажигалкой и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением затянулся. Немного погодя с многозначительным видом глянув на собеседника, принялся сосредоточенно пускать кольца дыма.
Эмин смотрел, как он раздувает свои толстые щеки, с трудом сдерживая улыбку, хотя сделанное только что деловое предложение меньше всего настраивало на веселый лад. Из темно-коричневых округленных губ Расула один за другим появлялись и медленно поднимались вверх поразительно симметричные круги, рассеивающиеся лишь под самой люстрой. Что-то завораживающее было в их медленных колебаниях, загадочных и одновременно обреченных.
Ему было трудно переварить только что услышанное предложение, и он никак не мог сосредоточиться, настолько всё было для него неожиданным. Пять тысяч долларов за день работы! Это слишком заманчивая сумма. Подумать только, это его зарплата за несколько лет вперед. Расулу не составляет труда найти кого-нибудь другого. Неужели такие деньги платят только за то, чтобы перенести через границу дипломат с деньгами? Если они делают подобное регулярно, то у них есть свои люди, специализирующиеся на этом... А вдруг они попались и сейчас под следствием? Вопросы роились, как пчёлы над ульем. Нет, черт возьми, довольно опасно. Там и наркотики могут оказаться.
От напряжения Эмин вспотел, на лбу выступили крупные капли пота. Тем временем Расул потушил сигарету, лениво нажал на пульт и, не меняя позы, упер отсутствующий взгляд в телевизор. Шел боевик. Какие-то парни ногами пинали друг друга, издавая то и дело истошные вопли. Потом, будто очнувшись, они схватились за оружие. Выстрелы, кровь, дикие вопли. Словом, муть страшная.
Глядя на экран, Эмин лихорадочно соображал. Неужели все так просто, раз и в дамках. Нет, свято место пусто не бывает, у них, безусловно, что-то произошло, иначе зачем вводить в игру свежего человека. Ну их всех к черту с их деньгами, случись что со мной, семья пойдет по миру. Продать и то нечего. Через месяц пропадут! Нет, нельзя рисковать, подсказывал ему трезвый голос. В наше непростое время средне питаться, держаться на плаву, уже великое дело. Пока это удается и нечего испытывать судьбу. Дети, слава богу, растут, может, дальше легче будет, получат образование.
Впрочем, зачем я себя обманываю? У меня два высших образования, а сосед по лестничной клетке двух слов связать не может и живет, как Крез. Имеет несколько объектов, скупает квартиры, три гаража во дворе построил, за городом коттедж. Хозяином жизни себя чувствует. В субботу нагло заявился: «Продай квартиру, а себе купи где-нибудь в поселке, на окраине, и еще деньги останутся. На разницу жить будешь». Хотел ему по роже дать, да смысла нет, сам виноват останешься. А если судить по нынешним меркам, сосед ничего предосудительного не совершил, формально он прав, хотел купить квартиру.
Надо было видеть это откормленное животное в шелковом костюме. На лоснящейся физиономии так и читалось: нечего, мол, бедноте в престижном доме делать. Будущее за состоятельной публикой. Кое-кто целые подъезды скупает. Хочешь не хочешь, но реалии таковы. Рано или поздно нужда заставит съехать, как Эмина с семьёй, так и других таких же бедолаг, как он. Нужда заставит, на зарплату не прожить. Промучаешься еще пару лет, а все равно придется продавать самое ценное – квартиру, глядишь, несколько годочков выиграешь.
Расул громко зевнул, прервав его невесёлые размышления, и встал, потягиваясь.
– Ну, ладно, брат, ты извини, ко мне друзья должны заехать по делу. – Он с деланной озабоченностью развел руками.
А ведь у него такой же шелковый костюм, как у соседа, и тоже зеленый, – отметил про себя Эмин.
...Они учились в одном классе. После восьмого Расул бросил школу, уехал в район. Виделись они тогда редко, но поддерживали связь через общих знакомых. Расул преуспел в торговле, особенно в последние годы. Перебрался в Баку, купил пятикомнатную квартиру в районе Приморского парка, построил в Новханах дачу. Открыл целую сеть магазинов, назвав их именами родственников.
–             Можно, я позвоню вечером? – неуверенно спросил Эмин.
– Не обижайся, родной, – покачал головой Расул. – У нас нет времени, компаньоны ждут результат, затягивать с моей стороны не солидно. Я сам вызвался найти человека, очень хотел тебе помочь. Помнишь нашу последнюю встречу, я тогда долго не мог успокоиться, переживал за тебя, думал, как помочь. – Он наклонился вперед всем своим тучным телом и картинно потряс руками, сокрушенно покачивая головой.
Эмин помнил их последнюю встречу хорошо. Он возвращался с рынка, расстроенный до предела. Ни к чему не подступишься, цены аховые. А тут еще дочка попросила купить фруктов. Картофель и лук он взял, что подешевле, на газету с телепрограммой и то денег не осталось. Какие там фрукты!
Погруженный в свои безрадостные мысли, он не сразу заметил остановившийся рядом «Форд» Расула. Искренне обрадовавшись приятелю, в сердцах поделился житейскими проблемами. Не удержался, рассказал о том, что с трудом сводит концы с концами. Тот слушал, сочувственно кивая головой, тоже посетовал на трудности. Нелегко, мол, в наше время всем, и тем, у кого есть деньги, и у кого их нет, просто проблемы разные.
Разговор продолжили в ресторане. Эмин много пил и ел, удивляясь самому себе. Он вконец размяк, жаловался на жизнь, на то, что никому не нужны честные, порядочные люди, хорошие специалисты, с негодованием, огорчением и болью спрашивал своего школьного друга, почему так случилось, что законопослушные граждане живут хуже тех, кто попирает законы, нравственные ценности. Он недоумевал, откуда вдруг как по мановению волшебной палочки появились миллионеры, можно ли праведным путем за столь короткий срок сколотить громадные состояния, на что на Западе уходят жизни нескольких поколений предпринимателей.
Расул сдержанно улыбался и вместе с ним возмущался несправедливым устройством бытия.
И вот спустя месяц неожиданный звонок, предложение встретиться. Услышанное ошеломило. Еще бы! Пять тысяч долларов при его нынешних потребностях – это, прежде всего, несколько лет сытой жизни. Вправе ли он наказывать семью? Завтра возьмут, да и сократят на работе, опять начнут задерживать зарплату. Завод, по сути, стоит. Нет, такой шанс упускать глупо. Да, надо надеяться, криминал небольшой, не воровство, не убийство. Вон что вокруг творится. Кто умеет крутиться, тот и живет. Время поганое. Просто не надо забывать: деньги – отличный слуга, но плохой хозяин.
Если бы он сделал это своей работой, согласился во второй раз, втянулся ради обогащения, было бы безнравственно. Алчность губит, но у него другой случай, успокаивал он самого себя. Он согласится, руководствуясь другими побуждениями, не из жадности, а из страха перед жизнью, желая обеспечить достаток семье.
– Я согласен, – решительно произнес Эмин, отбросив все сомнения. Сказал, как в прорубь нырнул, все внутри сразу похолодело, и перехватило дыхание.
– Тогда я тебе позвоню, – спокойно сказал Расул. Уже у самой двери он придержал Эмина за плечо. – Имей в виду, разговор остается между нами, сам понимаешь, какие сейчас люди. Готовы за доллар глотку перегрызть. И запомни раз и навсегда: если что, не вздумай даже говорить обо мне, я тебя не знаю. Дипломат дал незнакомец в аэропорту, попросил передать родственнику, который будет ожидать в зале прилета, и сам к нему подойдёт. О содержимом, ты, естественно, ничего не знаешь. Ну, пока, будем считать, что договорились.
Несколько дней Эмин жил в напряженном ожидании звонка. Сомнения не оставляли. Порой казалось, что он не так уж плохо живет. Хотя и стесненно материально. Но его мучила беспомощность, безденежье, чувство вины перед семьей за бесконечные ограничения в самом необходимом, в одежде, и, что особенно неприятно, в еде. То и дело исподволь закрадывалась мысль: кто не рискует, тот не выигрывает. Ему очень нужна первая победа, как самоутверждение. Она позволит снять прессинг безденежья, избавиться от депрессии, несомненно, придаст уверенности.
По истечении времени он все больше укреплялся в мысли о правильности своего поступка и теперь уже побаивался, что от его услуг могут отказаться.
Но опасения оказались напрасными. Расул позвонил и попросил собраться для поездки, при этом уложиться в пятнадцать минут. Спустя четверть часа они встретились. Коротко проинструктировав его, Расул передал увесистый коричневый дипломат. Задача ставилась предельно простая. При прохождении досмотра строго выполнять указания таможенника, который предварительно сам подойдет к нему. В Москве, у трапа, его встретит парень по имени Ренат. Он все организует.
Все последующие события прошли, как во сне. Полный, с широким лицом и круглыми отечными глазами, немногословный таможенник без осложнений привел его в накопитель. Неужели все обошлось, мысленно тысячи раз повторял он, когда сидел в салоне самолета. Дипломат держал на коленях, а спортивная сумка со сменой белья и бутербродами лежала под ногами. Торопя время, он готов был отдать несколько лет жизни, лишь бы быстрее пролетели три часа полета. Неприятный холодок, охвативший его в машине Расула, периодически перехватывал дыхание, заставляя учащенно биться сердце точно так же, как и воздушные ямы.
Первый этап поручения показался ему настолько напряженным, что он поначалу начисто забыл о предстоящем досмотре во Внуково. И словно очнулся, услышав, как сосед по креслу, повернувшись, стал предупреждать сидевшего позади товарища о специфике оформления декларации. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди, ноги подкашивались сами собой. Сознание охватили неприятные предчувствия.
Но и тут ему сопутствовала удача. Ренат оказался столь же энергичным, сколь и бакинский таможенник. Они без видимых помех вышли на площадь перед аэровокзалом. Ренат взял дипломат, попросил подождать и исчез.
Вернулся быстро: «Все в порядке! Вот вам билет до Донецка, вылет через четыре часа. Завтра утром будете в Баку».
Прочитав недоумение в глазах бакинца, парень сочувственно улыбнулся и покровительственно похлопал по плечу: «Незачем светиться, заодно погуляешь, расслабишься. Пока».
В Москву Эмин не поехал, не хотелось тратиться, да и вообще не до прогулок. Несмотря на неожиданный оборот, настроение было приподнятым.
Дело выгорело. Мелькнула предательская мысль: крутануться еще пару раз и – все проблемы надолго вперед решены. Погруженный в эти размышления, он прошелся по залу, нашел свободное кресло, уселся в него, съел бутерброды и больше не двигался, пока не объявили посадку на его рейс.
Возвращение домой прошло довольно спокойно, без неожиданностей. Едва переступив порог, позвонил Расулу. Спокойно, без эмоций отреагировав на его радостное: «Все нормально, я дома!», приятель назначил встречу на следующее утро.
Стоит ли говорить, как торопил время Эмин, предвкушая получение кругленькой суммы. Он уже прикинул, с чего начнёт покупки и так далее. Проблем хоть отбавляй.
Ровно в девять он уже стоял перед дверью Расула. Хозяин радушно улыбался, но не скрывал своей озабоченности. Слушая рассказ Эмина, не перебивал, но с сомнением покачивал головой.
– Что-нибудь не так? – насторожился Эмин.
– Ничего, это мои проблемы. Но ты меня, дружище, подвел, создал трудности.
– Да ты что? – растерялся Эмин. – Но каким образом?
– Парни, которые с тобой работали, недовольны, ты терялся, привлекал к себе внимание, чуть не испортил дело. У них могли быть неприятности, люди рискуют.
– Я старался, видимо, волнение подвело. Все-таки в первый раз такое. Честно говоря, все как в тумане, – пробормотал, оправдываясь, Эмин.
– Ничего, не расстраивайся, это моя вина, хотелось помочь тебе. Ты практически ничем не рисковал, а заработок хороший.
Расул закурил, внимательно следя за выражением лица собеседника.
– Сам пойми, дела коммерческие, своеобразные. Вроде нарушение, а в общем-то и нет его. Укажи в декларации сумму с пятью, шестью нулями, завтра же рэкетиры появятся. Те же таможенники наведут. Успевай отстегивать. Вот люди и идут на невинный обман, чтобы себя сохранить. Здесь все просто, а ты паниковал, словно атомную бомбу вез, преступление века совершал. Мы против уголовщины, тихо, спокойно работаем, с трудом на кусок хлеба зарабатываем, друзьям помогаем. Я все же уговорил компаньонов выдать тебе за труды 500 баксов. Бери, не стесняйся, деньги хорошие.
С этими словами он насильно отдал Эмину сложенные вдвое зеленые банкноты.
– Нет, так неудобно, – замялся в растерянности Эмин. – Бог с ними, с деньгами, получается, я тебя подвел.
От чувства неловкости за себя он готов был убежать, провалиться сквозь землю, лишь бы прекратить неприятный разговор. Ни за какие деньги не стоило так унижаться. Подвести людей, протянувших руку помощи. И этот таможенник, и Ренат из-за него могли иметь неприятности. Одним словом, взялся не за свое дело, и поделом, корил он себя.
– Ну, не расстраивайся. Не бери в голову, бери в карман, – хохотнул Расул и, дружески обняв, повел его к двери, дав понять, что разговор окончен.
...Ошеломленный Эмин, шел не разбирая дороги, не замечая ничего вокруг себя. Его захлестнула смешанная гамма чувств, жгучий стыд перед Расулом за униженное поведение и невысказанная благодарность за понимание, участие. Он презирал себя за согласие на поездку, а еще больше за то, что взял деньги. Скорее всего, Расул отдал свои, желая сгладить ситуацию, терзал он себя. Приятель поступил благородно, не мне чета, досадовал он на себя, решив при случае непременно вернуть деньги.
А Расул тем временем обсуждал со своими двумя компаньонами результат операции. Все прошло успешно, «порошок» попал по назначению при минимальных затратах, среди которых 5 тысяч долларов для гонца.
– Кстати, о гонце. Ты молодец, ребята довольны, интеллигентный, тихий, неприметный. Классический тип честного учителя или инженера. Наверное, обалдел, когда такую сумму увидел? – потягивая холодное пиво, спросил один из собеседников.
– Обалдел не то слово, но работать впредь отказался, боится. Хотя, посмотрим, – после некоторой паузы задумчиво, как бы сам себе произнес Расул.
– Ну и черт с ним. Найдешь другого. Предупредил, чтобы молчал?
– Ясное дело, он и под пыткой, даже вам не признается, что получил пять тысяч баксов. Будет отпираться, юлить, что-то наврёт, но эту цифру не назовет никогда. Это в его интересах. – Расул пренебрежительно усмехнулся: – Имейте в виду, придется опять искать нового парня. Между прочим, уже четвертого, может, прибавим цену, надежного парня найти трудно. Кругом одна шпана.