Мамед Араз

 

 

 

 

 

 

ОГОНЬ
 
Человек добыл огонь.
Впервые
                     пищу приготовив на огне,
Навсегда куски забыл сырые,
У костра насытился вполне.
 
Первая община отмечала
Эту радость праздником огня.
Значит, человечества начало
С этого считать и надо дня.
 
Человек добыл огонь.
У горна
                складывал он стрелы и мечи.
Человек бороться стал упорно
С зимней стужей в медленной ночи.
 
Человек добыл огонь.
Другая
                появилась радость на душе:
Руки возле горна обжигая.
Им замену он искал уже.
 
Человек добыл огонь,
Что в пляске
                порождал и пушки, и броню,
И в железном возникало лязге
Недоверье к этому огню.
 
Всюду есть огонь –
                               в мечте, в исканье,
В смехе взрослых и в глазах детей.
Есть теперь и в звездном океане
Прочерк наших огненных путей.
 
Есть огонь внутри земного шара.
Человек, огонь добыв, храни.
Чтоб в дыму военного пожара
Не исчезли все твои огни!
 
Перевод Владимира КАФАРОВА
 
 
ОТЦОВСКИЙ ОЧАГ
 
Хворост на мушке! Займется вот-вот!
Медленно вспыхнет небесный гостинец...
Кто здесь назавтра огонь разожжет?
В сердце ль моем он сверкнет и остынет?
 
В ясные дни, в непогоду и мрак,
Вновь к очагу поспешу ль, как бывало?
Внуки наследуют старый очаг,
Или их радость огня миновала?
 
Сам я потухну – на тверди земной,
Даже следа не отыщут за мной.
 
Хруст в очаге. Прогорели дрова.
Слезы смолистые горьки и сладки.
И головешки лепечут едва.
И замирают на каменной кладке.
 
Плачет очаг, прослезился отец,
Словно ребенок седой и согбенный,
Вот и прощание, вот и конец,
Слабо родным очагом озаренный.
 
Шепчет отец, ничего не тая:
«Мать обо мне и на небе тоскует.
Но загорится могила моя,
Если очаг мой никто не раздует.
 
Деды оставили нам очаги!
Если родимый очаг затухает,
Плачут друзья и смеются враги.
Дым иссякает – и жизнь затихает.
 
Ты принимаешь очаг от меня,
Искры из глаз для него высекая.
Помни, мужчина – хранитель огня,
В этом и доля, и доблесть мужская».
 
Старческий шепот в дыму и в слезах...
Деда Зардушта еще не забыл он!
Древнее пламя в отцветших глазах
Пляшет и вьется с довременным пылом.
 
Сколько таких поколений прошло,
Сколько ладоней к огню простиралось!
Змей здесь не трогали, если в тепло
С воли холодной змея забиралась.
 
Вьется дорога сквозь дым очагов.
Горбятся в горестной думе пригорки,
Слезы в глазах свечеревших лугов,
Дым над селеньем, тяжелый и горький.
 
И уезжаю, а дым недвижим.
Дым на ветвях повисает клоками.
Машет отец мне платком дымовым,
Машет отец дымовыми руками.
 
Перевод Владимира ПОРТНОВА