Эльмира Алмасова
СТИМУЛ ЖИЗНИ
Рассказ
Глава 1
Уж, какой год женщины села, собираясь у родника, расспрашивали друг друга о новостях на фронте. Все ожидали возвращения своих сыновей, братьев, мужей. Многие сельчане получали вести из военкомата о гибели мужчин в первых же горячих атаках войны. В село возвращались нетрудоспособные молодые мужчины на костылях. Однако ни среди погибших, ни среди инвалидов не было отца Айтен - дочери Хейрансы. Сельчане осуждали ее, допытываясь: «Кто же отец Айтен?»
- Сама знаю, - резко отвечала она, набрав воды в кувшин и прикрыв узкие губы кялагаи¹, удалялась, понурив голову.
Хейранса была высокая, пышногрудая, с жгучими черными косами, собранными на затылке в большой узел, а глаза необыкновенного блеска цвета морской волны на удлиненном овале лица. Внешний вид и необщительность отличали ее от своих сверстниц. Мужчины все чаще оглядывались ей вслед, перешептываясь. Еще в детстве она потеряла родителей, и сироту к себе забрала одинокая родственница отца. Жить в селе в окружении недобрых осуждающих взглядов угнетало и раздражало ее, да и заработок библиотекаря в местном клубе был мизерным. В конце концов, она решилась переехать с дочерью в город в надежде найти работу, но все оказалось не так просто. Несколько дней они ютились на вокзале, да и лаваш с сыром был на исходе, но она, не унывая, расспрашивала у торопящихся куда-то с узлами и деревянными чемоданами: «Где найти работу?» Худенькая малышка Айтен, замечая, как мать поднимала руки к небесам и о чем-то просила, громко не плакала, только украдкой вытирала слезы, то ли от усталости, то ли от голода. И неожиданно пожилая русская женщина попросила Хейрансу перетащить узлы и коробки к перрону вокзала, а взамен поделилась с ней хлебом, двумя баночками консервы и сахарком. В разговоре с ней прояснилось, что женщина с детьми переезжает к родителям в Сибирь, и посоветовала Хейрансе обратиться в прачечную, где нужны женские руки. Распрощавшись с ней, она поспешила в дорогу. Долго пришлось ехать в трамвае по Балаханской, где уставшую Айтен укачало, и она уснула, тесно прижавшись к матери. Затем шли по Чадровой улице до Советской, где находилась банно-прачечная. Директор была рада приходу молодой женщины. Накормила ее с ребенком и отвела в помещение, где стоял невероятный шум, создаваемый громко перекликающимися женщинами, стуком лоханок, запахом грязного белья и пара. Соседка по полке из прачечной приютила их в своей комнатушке, Айтен определили в детсад, и мать чуть свет, полусонную отводила ее туда.
Годы шли, закончилась война, унесшая миллионы людей, отдавших свои жизни ради Великой победы и оставшихся в живых. Хейранса же с нетерпением ожидала весточки от НЕГО. Но, увы! Никаких вестей с фронта для нее не было. Остались лишь воспоминания горячих губ и могучих объятий в зарослях дремучего леса на окраине села. До сих пор она живо помнит его заверения о женитьбе. События произошли скоротечно, объявили о нападении германских войск на территорию Союза, и он ушел на фронт. В этой внезапной спешке Хейранса не решилась объявить ему о главном событии, что он будет отцом.Постоянные жизненные невзгоды беспокоили молодую женщину, но надежда, что ОН вернется, найдет их, и они заживут на славу, не покидала ее. Но эта надежда, как мыльный пузырь, все чаще лопалась. А тут еще хозяйка комнатушки, где она с малышкой ютилась, отказала им в жилье, ибо выходила замуж за друга, который вернулся инвалидом с войны в Маньчжурии. Хейранса, расстроенная, вновь обивала пороги в поисках жилья. Наконец, нашлись добрые люди, которые вселили их в подвальное помещение дома и предложили работу. С раннего утра она выходила подметать улицы, очищать дворы, вынося мусорные баки к подъезжающей машине. А двор пробуждался от возгласа: «свееее… жи… мацони…Кому мацони?» Его сменял, подпевая, покупатель - старьевщик, и затем деловой призыв: «Хозяйки, кому поточить ножи, ножницы?» Примечательно, что на втором этаже этого дома жила семья государственного служащего. Утром за хозяином приезжала черная ЭМка, отъезд которой соседи провожали взглядом с явной завистью. Сын госслужащего Худу и Айтен были ровесниками. После знакомства с новой соседкой подросток чаще стал появляться во дворе и общаться с ней. Они учились в разных школах, и это было поводом интересного общения между ними о занятиях, учителях, книгах, кино. К сожалению, доступа к книгам у Айтен было не достаточно, и в городском кинотеатре она не успела побывать, да и заработанных денег матери не хватало на излишества. Худу из отцовской библиотеки приносил ей книги, которые она с удивительной жадностью читала от корки до корки. Затем разгорался спор о том или ином персонаже романа. Кроме того, ежедневно встречаясь, он не забывал угощать ее гостинцами. При виде небольшого свертка она смущалась, отказываясь, но, затем медленно разворачивала его, и в глазах появлялся благодарный блеск. А сколько волнений было в дни сдачи экзаменов в школе. На выпускном вечере она не появилась, чему одноклассницы и классный руководитель были удивлены. Всему было простое объяснение: без Худу не желала веселиться на школьном празднике, хотя Хейранса сшила ей наряд из розового батиста с лентами.
Сверстники вместе подали документы в АзИИ, но, увы, она не набрала достаточно баллов и перешла на вечернее обучение. Как говорится «Нет худа без добра», так как жить на стипендию и оклад матери было бы туговато. Она, обучаясь, поступила на работу на промысле. Совмещать работу и учение девушке физически было тяжело, необходимо было успеть на занятия, где старалась не уснуть на лекции. Молодые стали редко встречаться: каждый был занят своим делом. Юношеское увлечение соседкой постепенно проходило, ибо в окружении институтских девушек было веселее. Забылись вечерние подмигивания фонарем в сторону подвальчика, которые с волнением ожидала Айтен.
Однажды летним днем начальник смены вызвал Айтен в кабинет. Девушка робко вошла, заметив группу студентов. Начальник, обратившись к студентам, пришедшим на практику, вежливо произнес:
- Наша Айтен - младший оператор - ознакомит вас с техникой безопасности и расскажет о работе промысла.
Ребята кивнули головами и раскрыли тетради. Среди студентов оказался Худу, который не преминул воскликнуть: «Она моя соседка…». Начальник утвердительно кивнул, и, улыбаясь, продолжил:
- Тем более, еще внимательнее будете ее слушать.
Студенты оживились, и каждый пытался что-то съязвить:
- А почему до сих пор молчал?
- По знакомству тебе пять…
- А может, вообще не будешь ездить в такую даль? Ха-ха-ха - дружно рассмеялись однокурсники…
Айтен посмотрела на них серьезно и проговорила:
- Идемте за мной в операторную.
Студенты с шумом поднялись и гуськом пошли по узкому коридору, и тут она уловила голос Худу:
- Ты не думай, что она простой рабочий, она перечитала много книг и притом учится в нашем институте, - с гордость сообщал он.
- Да ну?
- А может, ты в нее влюбился?
Шутка потонула в хохоте ребят. Айтен не придала этим словам никакого значения, понимая, что это простое ребячество. Со всей серьезностью она впервые выполняла ответственное задание и не пыталась смотреть в сторону Худу. А дома вечером Худу, вспомнив былое, неоднократно стал сигналить фонариком, вызывая Айтен на беседу. Она упрямо не выходила на мигание фонарика. Для каждого из них ночь была тревожной, Луна же в фазе своего полнолуния, как желтая дынька, ходила по ночному небу, освещая весь двор. Айтен мысленно упрекала его: «Нашел время вызывать, весь двор освещен, да и мать спит, нельзя ее беспокоить, ведь с зорькой просыпается на работу». Утром чуть свет, когда она вышла за ворота двора, он преградил ей путь:
- Доброе утро, - с улыбкой произнес Худу.
- М-да, спешу, - не поднимая глаз, ответила девушка.
- Хороший начальник у тебя, поручил…, - он не знал, с чего начать разговор, хотя всю ночь репетировал речь.
- Тороплюсь и «хороший начальник» не простит опоздания, - прервав его, ответила девушка и зашагала по пробуждающемуся городу.
Днем, когда студенты были заняты изучением приборов в операторной, Худу пытался приблизиться к ней. Она же упрямо избегала общения с ним. Айтен, деловито направляясь то к манометрам, то к трубопроводам с задвижками, внимательно следила за режимом установки.
Месяц практики был завершен, а отношения между ними были на точке замерзания. Мать Худу, в последнее время заметив что-то неладное в настроении сына, подумала, «не влюбился ли он в эту замухрышку из подвала». Вечером, за ужином, мать вкрадчиво спросила его:
- Как ты себя чувствуешь? Может, после практики отдохнешь в Кисловодске?
- Ни к чему мне Кисловодск…никуда я не поеду, - небрежно буркнул он, оставив еду и мать в недоумении.
Все летние каникулы он лениво слонялся по дому, не имея желания покуражитьсяс однокурсниками, которые ежедневно названивали и приглашали его то в киношку, то на Шихово, или пошататься по Торговой.
А в семье, жившей в подвальном помещении, происходили новые события. Как-то невзначай Хейранса сообщила:
- А что, если я выйду замуж?
Вопрос повис в воздухе, дочь промолчала, словно пропустив мимо ушей сказанное, и после продолжительной паузы сообщила свою новость:
- Собираюсь перейти жить в общежитие, - сказав, вышла на улицу.
Разговор не клеился, обе были ошарашены, но через неделю, мать вновь вернулась к прерванной мысли:
- Доченька, мне предлагает пожилой вдовец жениться, он живет за городом. Подумай, как быть, я хочу согласиться.
- Твое желание не буду оспаривать, ты еще молода и красива, - волнуясь, тихо отвечала Айтен и после небольшой паузы спросила, - когда же решила переехать к нему?
- Прошу тебя, не возмущайся, отца твоего ждать, больше нет сил, годы уходят…
Айтен молчала, скрывая от нее, что уже два года, как подала данные отца в розыск среди погибших или пропавших без вести. Ответа не было, и она продолжала поиск своего неизвестного отца, которого не видела, даже на фотографии, но представляла его настоящим мужчиной. Она не обвиняла родителей в том, что между ними произошло, ссылаясь на их молодость. На следующий день, когда Айтен вернулась с работы, соседи встретили ее с ехидным поздравлением:
- Красавица, поздравляем тебя, мать вышла замуж, а дочь осталась одна в ожидании жениха…
У Айтен от такой новости мурашки побежали по коже, и смущенная девушка забежала в свою каморку, не ложась в постель, проревела ночь. Утром с опухшими глазами спешила на работу. Дурна хала², проработавшая на промысле свыше тридцати лет, заметив состояние Айтен, подошла, обняла ее, и спросила:
- Доченька, ты что, плакала всю ночь? Что за горе с тобой случилось?
Немного колеблясь, стоит ли рассказывать историю своего происхождения, но, чувствуя, искренность Дурна хала, испытавшую в жизни много горя, потеряв мужа и сына на фронте, девушка решила открыться ей…
- Ну, что ж теперь поделать, пусть мать будет счастлива. Со временем ты ее поймешь, ну, а ты можешь перейти ко мне жить. Я живу одна, моя дочь Солтанет уехала с мужем на Усть-Балыкское месторождение в Сибирь. Многие наши специалисты туда уехали по призыву Фармана Салманова, - утешала женщина, приласкав ее, как родную.
- Да…декан нам рассказывал, что дед Фармана – Сулейман находился в ссылке в Сибири. Он участвовал в русско-японской войне, где за храбрость и мужество был награжден и освобожден от ареста. Дед женился там на русской женщине, которая приняла мусульманское имя, и они возвратились в Шамхор. Фарман после окончания АзИИ по своей просьбе был направлен на работу в Кузбасс.
-Это плеяда самоотверженных людей, а теперь - по рабочим местам, договорились, буду ждать тебя вечером, - помахав ей, они разошлись.
Вечером Айтен оперативно собрала вещи в сумку, передала ключи соседям и покинула ненавистное подземелье. Уходя, незаметно подняла глаза на верхний этаж, но окна были там плотно закрыты.
Дурна хала жила в часе ходьбы от промысла, в одноэтажном небольшом доме с пристройкой для домашней птицы, который «муж построил перед войной», - хвалилась она. Хозяйка накрыла стол скатеркой, поставила перед девушкой кружку свежезаваренного ароматного чая и кусочки колотого вареного сахара в вазе, а на плите шипела картошка. За ночь они о многом проговорили, а утром, вместе позавтракав, тронулись в дорогу к промыслу.
Глава 2
Сегодня у Айтен был ответственный день. Она шла на защиту дипломного проекта, тема которого была тесно связана с работой на промысле. Взволнованная девушка вошла в зал, где сидели известные профессора, специалисты, развесила свои чертежи на доске, и каким-то чудным тембром пропела текст дипломной работы. Члены комиссии переглянулись, и один из них резюмировал:
- Что ж, хороший из тебя выйдет специалист, для промысла просто находка…Молодец, свободна.
Сияющая, со слезами радости вышла она из зала, и однокурсники обступили ее, закидав вопросами:
- Успела все рассказать или прервали?
- Задавали посторонние вопросы?
- Как??? страшно???
Айтен же мысленно задавала себе один лишь вопрос: «Какой сюрприз преподнес бы Худу, узнав о моей успешной защите?»
Для взволнованных вчерашних однокурсников завершилась последняя процедура к намеченной цели – инженер. Они вышли за пределы института и направились в сторону бульвара. Каждый из них сообщал о делах на работе, о новых друзьях, вспоминали годы учебы. Лишь Айтен шла молча между ними, ибо мысли ее были далеки и чужды им, вспоминая, что мать через деканат узнала координаты дочери и в телефонном разговоре сообщила, что у нее родилась дочь. Вот какая неожиданность - у Айтен появилась сестра. В разговоре матери и дочери чувствовалась непонятная отчужденность. Дочери хотелось встретиться с единственным родным человеком, но мать второпях не сообщила ей адреса, и все зависло в воздухе. Ведь мать всегда была ее кумиром и непредвиденные обстоятельства ее замужества, перевернули все верх дном. Мать исчезла с горизонта и окунулась с головой в семейные дела. «А как она отреагирует, если получу информацию об отце?» – размышляла дочь. Айтен со сверстниками, подошли к Девичьей Башне к этому удивительному «Чуду» - строению, где столпилось много нарядных людей с цветами. Оказывается, в фаэтоне, находились жених и невеста. Это молчаливое «Чудо» - свидетель многих шествий в ЗАГС. Приближаясь к ним, Айтен посмотрела на жениха в темном фраке и узнала в нем Худу. Среди собравшейся толпы людей, видимо, и он узнал Айтен, приподняв за локоть свою нарядную невесту, похожую на белую бабочку, и помахал рукой в ее сторону. «Вот тебе и сюрприз, о котором я сегодня и не предполагала», - прошептала Айтен. Естественно, идти ей дальше расхотелось, и она, распрощавшись с группой ребят, удрученная, уехала домой.
Дурна хала по случаю торжества защиты проекта приготовила любимое блюдо Айтен – бозбаш, аромат которого распространялся по всему двору.
- Доченька, чем встревожена, диплом инженера почти в кармане? – спросила она, - да, чуть не забыла передать, начальник просил тебя завтра зайти в общество «Дружба» к секретарю председателя Наби Хазри для оформления поездки в Венгрию.
Лицо Айтен впервые радостно засияло после напряженного дня.
- От промысла выдвинули твою кандидатуру, как отличного работника, - продолжала Дурна хала, разливая в кяса1 обед.
После суеты с оформлением документов, Айтен, торопясь, подошла на вокзале к группе отъезжающих в Венгрию. Поездка маршрутом Киев-Будапешт для девушки был необыкновенным сюрпризом судьбы. Через несколько дней она была в Европе в самом Будапеште. Как все это необычно, и аура поражала ее. Ежедневная поездка по стране была открытием истории, традиций, культуры и искусства венгерского народа. Монументальная площадь в Будапеште – величественный Памятник тысячелетия, памятник героям Венгрии, Музей изобразительных искусств… Девушка с большим вниманием знакомилась с редкостными памятниками искусства, живописью Рафаэля, Пьомбо, Брейгеля, Рембрандта, Греко, Родена, Ренуара и многих других, работы которых она видела впервые. Поездка для нее была занимательной и познавательной, ибо гид Луиза рассказывала о своей стране с большим увлечением. Айтен старалась записывать все, что изумляло ее своей красотой. Последним был отдых в городе Солноке на реке Тиса. Вечером после краткого перерыва, хотя она не чувствовала особой усталости, организовывалось посещение ночного бара, которое для Айтен не вызывало никакого интереса. Однако, не отставая от группы, она присоединилась к ним. Группа туристов вошла в бар, и бармен Эгер обратил внимание на девушку, со сросшимися на переносице бровями, придающими ее лицу излишнюю серьезность и сердитость.
«О, Боже, какое сходство со мной. Откуда они приехали, и кто она?» – подумал он, разглядывая Айтен. Луиза подошла к Эгеру и сообщила, что это группа мусульман из Союза, необходимо достойно обслужить их, согласно традициям. Гости расселись по столикам, Айтен же стояла в растерянности, устремив взгляд на засуетившегося бармена – «Кто он? Вроде нет сходства с типичными венграми, густые сросшиеся брови придавали ему мужественность». Обслужив группу, бармен с двумя креманками необычного шоколадного мороженого, обсыпанного миндалем, подошел к столу Айтен и, извинившись, подсел к ее столику.
- Вы откуда приехали? – спросил он на родном языке.
Айтен оторопела от неожиданности, застыла и после паузы на вопрос вопросом.
- Откуда Вы знаете мой язык?
- Я азербайджанец Али Махмуд из села Геярчин (голубь Мира), - ответил он, улыбаясь.
- Удивительно!? И я родом оттуда, - медленно и удивленно произнесла Айтен, приподняв свои сросшиеся брови, будто козырек над черными глазами.
- А как звали твоих родителей? – заинтересовался он.
- Хейранса, а отец ушел на фронт и не успел узнать о моем рождении…
- Неужели?!
Они внимательно изучали друг друга, тем временем Айтен машинально проглатывала мороженое, но, ощутив на губах необычно приятный чудный вкус, спросила:
- Где Вы научились такому искусству приготовления чуда?
- Да?! Я окончил пищевой институт, мороженое мой фирменный десерт.
После небольшой паузы, он, оправдываясь, тихо проговорил:
- Вы не подумайте, что отношения с Хейрансой были хобби, нет, это были чистые искренние чувства, и я - Али Махмуд - серьезно мыслил на ней жениться.
На мгновение она вновь пришла в замешательство, услышав из его уст имя матери. «Неужели речь идет о моей матери, или совпадение – тезка – «Хейранса» подумала, волнуясь, девушка.
- Ну, … неужели? – прошептала она.
Эгер утвердительно кивнул головой и погладил ее по плечу. Еще не веря в такое чудо – встречу с отцом, она нерешительно продолжила:
- Мать мне рассказывала все подробности ваших встреч… я поняла ее искренние чувства, вызванные обстоятельствами и молодостью. Вы хотите сказать, что Вы есть тот человек, которого она безмерно любила, ожидая продолжительное время?
Он замер, не спуская с нее острого, решительного взгляда…
- Боюсь ошибиться в своей догадке – Вы мой отец? – робко завершила паузу Айтен.
Его жгуче-черные глаза заискрились от такой истины, ибо Айтен все поняла и простила их. Он прижал ее пальцы к своим губам, шепча несколько раз «спасибо, спасибо, я так благодарен тебе. Когда вспоминал Хейрансу, не предполагал такого прощения. Вы для меня - целомудренная наследница моего края».
- А я вас уже несколько лет ищу, подавала на розыск в Военкомат, Госархив, на центральное телевидение, но утешительных ответов не было. Без вести пропал, отвечали мне, - глаза Айтен увлажнились от неожиданной радостной встречи.
- Да, много судеб поломала война, попал под бомбежку, лечился в госпиталях и вновь был переброшен в дивизию, которая освобождала города Венгрии. Вновь госпиталь в Кечкемете, где встретился с военврачом Марией. Она вернула меня из комы, мы подружились и, когда кончилась война, поженились. У нас дочь Амина.
- Амина?! – переспросила девушка.
- Да, назвал ее в память своей матери, - Айтен понимающе кивнула, - закрою бар и пойдем к нам, - продолжил он.
- А мать тебя ждала, - прошептала дочь.
- Продолжительное время нарушена была память, - ответил он, ласково пожимая ее руку, - я не сомневаюсь, что ты моя дочь, мимика лица и брови – ты моя кровь, я чувствую это.
И, неожиданно Али Махмуд обратился на родном языке к танцующим при слабом освещении:
- Зажигаю все фонари, мои братья и сестры, в эти мгновения произошло невероятное событие, просто фантастическое, я бесконечно счастлив. В эти священные минуты моей жизни радуйтесь вместе со мной – нашлась моя первая дочь, о которой я не подозревал. Танцуем «Яллы», и угощаю всех бокалом венгерского вина «Морская девушка».
В одно мгновение все оживились, услышав азербайджанскую речь в устах бармена, задвигали стульями и каждый, получив обещанное, принял позу национального танца, а кто-то стал в ритм мелодии выбивать ладонями по столу. И взвились в воздухе платки, шарфы, косынки, а затем стали поздравлять Айтен и бармена, досаждая вопросами, интересуясь, как произошла просто невероятная встреча.
Днем Али Махмуд привел Айтен в двухэтажную усадьбу, где их встречала его супруга Мария с приветствием:
- Салам, - а затем, по-венгерски сказала, - я человек, верящий в судьбу, и была уверенна, что обязательно в наш дом придет добродетель с родного края Эгера.
- Она моя дочь – Айтен, родной вестник Добра с моей земли, - переводил ей муж.
Они вошли в дом, где отец начал знакомить ее со всеми жителями: безродной столетней бабушкой, тещей и тестем, дочерью Аминой, семейством попугаев в клетке, кошечкой Мур-Мур, которая разлеглась лениво, подложив лапку под голову.
Мария быстро накрывала на стол для ленча, задавая много вопросов, которые муж еле успевал переводить. А бабуся никак не могла понять, откуда появилась Айтен. Всем было весело и шумно. Затем отец повел Айтен в сад, и, усевшись под яблоней, долго слушал рассказ дочери о жизни с матерью все эти годы. Смущался, слыша о невзгодах, сопровождающих двух женщин на родной земле, и был доволен, что она получила образование инженера. А к вечеру неожиданно приехали гости из Будапешта - Катрин и ее муж Ганс. Катрин, узнав о гостье из Азербайджана, хотела познакомиться лично, ибо готовила материал для своего журнала об этой нефтяной Республике, которая славится изумительными коврами ручной работы. Она с увлечением рассказывала о своей стране, в которой также налажена Бекешсентандрашская кооперация ковроделия.
Поздно ночью Айтен распрощалась с жителями новой семьи, ибо завершалось ее замечательное путешествие и необходимо было с группой вернуться домой. Утром Али Махмуд, провожая Айтен с группой, передал ей большой пакет с подарками и обещал приехать в родной край.
Читать далее