ЭКРАМ МЕЛИКОВ
1946-2016
ОБНЯТЬ ВЕЧНОСТЬ
В этом году исполнилось бы 75 лет Экраму Меликову, поэту, чье творчество составляет неотъемлемую часть пестрой литературной жизни на переломе эпох и в первые десятилетия нового века. Одна из самых заметных фигур в бакинском поэтическом сообществе тех лет, многолетний автор нашего журнала, поэтический бунтарь, мысливший поистине космическими категориями, он сводил счеты не только с социумом и временем, но и – ни много ни мало – с самим Всевышним… Мастер яркой и неожиданной метафоры: «Утки тонут в лесных озерах, / Как пылающие танкера…», «Словно планки татарской гармони, / Дышат лестницы старой ступени…», «Солнце чистит щеткой золотой / Корабли, как узкие ботинки…», «Длинный ряд обнаженных деревьев / На сырой кинопленке реки…», «Дымок врезается, как штопор, / В небес прозрачную бутыль…» – вот только несколько примеров, навскидку взятых из его поэтических текстов. Автор пяти поэтических сборников (первый из которых «Неуслышанный крик» вышел в Санкт-Петербурге в 1998-м), «в миру» он многие годы был научным сотрудником Музея истории Азербайджана, пытаясь, подобно другим своим собратьям по поэтическому цеху, не только удержаться на плаву в бурном житейском море, но и уберечь от свирепых ветров времени свой творческий огонь. Его яркая поэтическая харизма, острые, подчас парадоксальные суждения влекли к себе начинающих поэтов, для которых общение с поэтом становилось ценным опытом – их «гуру» не только выправлял не слишком умелые строки, но и будоражил мысль, щедро делился поэтической эрудицией… В 2012 году в число участников Первого конкурса молодых поэтов Южного Кавказа, проходившего в столице Грузии, вошла дочь Экрама муаллима, Ясмина Меликова. Будучи по основной профессии турецким филологом, автором литературоведческих статей, рассказов и сценариев, она, как говорится, по определению не могла пройти «мимо» поэзии. Сосуществовать в творчестве и в жизни бок о бок с такой яркой и сложной личностью – очень нелегко, хотя бы потому, что невозможно не поддаться его «притяжению», вольно или невольно не начать имитировать стиль, перенимать систему образов. Тем не менее, Ясмине в свое время удалось найти свою лирическую интонацию, смягченную женским взглядом на мир, сохранив при этом образность мышления, унаследованную от отца: «Трава на небо смотрит / Зрачками васильков», «Мои стихи птенцами желторотыми / Из сердца падают, как из гнезда», «Как будто Бог кувалдой / Грохочет в облаках» (о грозе) … «Но в конце, обделенный Судьбою,/ Я замечу ей свысока: / – Мне не жалко прощаться с тобою!.. / Жалко – губы, закаты, стога…» Хочется надеяться, что поэт, наконец-то, получил ответы на все жгучие вопросы, так мучившие его при жизни, и обрел покой в объятиях Вечности…
У поблекших кустов
Осень горчит, как хинин.
Деревья в аллеях мокрые,
И волосы пляшут у них
Красными осьминогами.
Ясно. Холодновато.
Бей, заря, наподобие клинка!..
Словно кровью намокшая вата,
На груди у небес облака.
Вечность
Что для меня Господь – не ведаю.
Не знаю даже, есть ли Он.
Пред кем я сердце исповедаю,
Раскрыв его, как медальон.
Грехов в нем –
что там миллион!..
Но на судьбу свою не сетую.
И светом горним опален,
Я, смертный, с Вечностью беседую.
Шепчу о том, кричу о сём…
И в озареньях, невесом,
Прислушиваюсь. Снова, снова…
В ответ – ни слова…
Человек
С себя материков сорвав отрепья,
Ты звездный остов ощущаешь лбом.
Блестят меридианы, словно цепи
На оголенном торсе голубом.
Исчезли лицедеи и тираны,
И некому учиться и учить.
Вулканов затянувшиеся раны
Готовы вскрыться и кровоточить.
И никогда уже не будет хуже.
Что может хуже быть судьбы такой?
Пусть кружится душа –
круги все уже –
Запущена нетвердою рукой.
Но знаю я – коленопреклоненной
Тебе не жить…
Ты вся дрожишь, как лань.
И что нам равнодушие Вселенной
И чья-то там карающая длань!
Читать продолжение :"ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЗЕРБАЙДЖАН"